О "Реквиеме" А.Ахматовой

«– А об этом вы написать сможете?»

Такое вот «вместо предисловия». Которое [если новое предложение, то первое лучше закончить многоточием (С.В.)] объясняет собой длину остальных вступительных частей произведения. Сам текст «об этом» куда короче, чем попытки «смочь», занявшие столько времени поэта [как-то обыденно звучит/выглядит, что-то в этом от современного товар-деньги есть… (С.В.)] и такую солидную часть текста.

Это произведение самой-поздней-Ахматовой, хотя писалось оно долго. Здесь лирическая героиня должна была стать одним целым с автором, без всякого намека на дистанцию между ними – просто потому что описанное было, настолько жестоко и беспощадно было, что становится жутко. Не думаю, что к этому ¹ можно относиться просто как к сюжету для будущего текста, подобные вещи становятся частью самого человека. Вступления² играют роль этакого многослойного покрывала, укутавшего искомую вами вещицу. Вступления – сама сущность автора, которую невозможно, немыслимо скрыть, рассказывая о жестокости, встреченной им в жизни [что-то здесь с лексикой//грамматикой, вроде бы все верно, но какая-то двусмысленность возникает. М.б. это мне кажется. М.б. «не скрыть», а «увидеть»??? (С.В.)] . С каждой вступительной частью читатель видит все больше – если сначала в объектив попадает только поэт, а границы полотну задают его переживания, то в самом тексте точка зрения (в прямом смысле, место, откуда смотрим) изменилась. Это проще нарисовать, чем сказать [описать или рассказать? (С.В.)] . Как будто сначала смотришь на происходившее сквозь что-то, что слегка искажает очертания предметов, а потом это что-то отходит в сторонку, или просто растворяется в окружающем мире. И открывается обзор.

За всеми этими занавеками [занавесками или веками? если каламбур с веками, так и пиши об этом, иначе описка или ошибка, можешь по-пушкински «Читатель ждет уж рифмы розы. //Так на, возьми ее скорей» Мол, «ждете занавесок, а не дождетесь, мне закрытые от постоянного страдания глаза важней!»(С.В.)] -покрывалами обнаруживается нечто плотное, собственно они для того и были здесь, чтобы можно было понять – вот этот текст и есть то самое… Ну, соль, что ли. Для сравнения, так сказать. И дело тут не в том, что факты интереснее переживаний, просто они сделаны из разных материалов. [Вот тут местоименность окончательно мешать начинает: уводит в сторону, туману напускает, о чем речь уже не восстанавливается. Если вначале я еще могу удерживать ахматовский текст в соотношении с твоим, то здесь уже не могу. Маркируй чаще, из какой строчки «Реквиема», части, темы ты выглядываешь, зазывай туда читателя…, и вместе с ним оттуда… Заметь, что это тенденция твоих текстов, ты не цитируешь, предполагая, что читатель искомого текста видит то же и оттуда же, что и ты… Смелое предположение(С.В.)]

Примечания:

¹ ты нарочно избегаешь называния ЭТОГО как-то конкретно-вербально-неместоименно? Оно понять можно, но тогда обыграй это как-то… "Это" - свидетельство того, как ты избегаешь разворачивать «тюремно-материнское». Посмотри внимательно, как это у тебя происходит. Сначала нейтральное «это» и «подобные вещи», потом «этакое» и «искомая вещица». Нарастающая ирония – про что она? Это свидетельство чего? Если тебе ЭТО НЕЧТО сохранить важно, то включай «внутреннюю речь», «текст о тексте», хотя, мне кажется, это переусложнит…

² Сделай здесь абзацное деление. Ты говоришь уже о конкретных композиционных вещах, что вполне мотивирует абзацное членение текста.